Дорога петляла меж укрытых сумраком холмов. Сырой, промозглый ветер лениво шевелил вереск и норовил проникнуть под одежду. Всадник плотнее запахнул плащ. Глаза под капюшоном вглядывались во тьму в поисках хоть чего-то способного сойти за прибежище.
Под меховым плащом всадника угадывалась могучая фигура закаленного не по годам бойца. Ножны с тяжелым мечом, перекинутые через плечо, говорили о его ремесле не менее красноречиво.
Пограничье едва ли отличалось от родины путника - угрюмой, негостеприимной Киммерии. Бесконечный, однообразный пейзаж легко можно было спутать с его родной землей, где мрак скалистых теснин от века не знал лучей солнца. Сейчас, в разгар ненастья, он навевал меланхолию даже на обычно кипевшего энергией северянина.
Несмотря на молодость, Конану уже довелось изъездить легендарные южные страны и оценить все прелести тамошней жизни, так что теперь он спешил поскорее вернуться к ней и забыть о покинутой родине. Ностальгия по родным краям привела его на земли предков, но он очень быстро понял, что уже никогда больше не приживется здесь. Годы среди городских стен Заморы и Турана не прошли бесследно, и теперь, юный варвар с долей горечи ощущал, что отчасти стал чужим не только среди цивилизованных людей, но и среди простоватых сородичей.
Некоторое время он провел среди асов, сражаясь против их с киммерийцами общего врага - рыжебородых ванов. Но настал тот день, когда ему наскучили и хмельные пирушки в честь славных побед. И тогда, покинув заснеженные поля Асгарда, он в последний раз прошелся по родной земле и в сторону вздымающихся хребтов Иглофиата.
Погода портилась с каждой минутой. Как назло, редкие рощицы, способные дать хоть какое-то укрытие остались далеко позади, и он готов был залесть хоть под ближайшую корягу, когда его внимание привлекло нечто, видневшееся на вершине одного из холмов. Это было некое сооружение из грубо обработанных каменных блоков. Для жилья оно никак не годилось, но переждать под его защитой не унимающийся ветер вполне стоило попробовать.
По мере приближения к строению, Конан пришел к мысли, что, это скорее всего кенотаф какого-нибудь местного вождя, или просто культовое место когда-то обитавших здесь племен дикарей. Оно представляло собой группу прямостоящих, обветренных блоков, внутри которых помещался еще один. В его краях, хоть и редко, но тоже встречались культовые памятники былых веков. Правда, обычно представленные совсем уже безыскусным, наполовину ушедшим в землю мегалитом. Киммерийские племена, как правило, не отличались глубокой религиозностью. Гораздо чаще каменные постройки почему-то можно было увидеть в землях южнее, будь то Пиктские Дебри, Боссония или Гандерланд.
Добравшись до камней, он нарубил чахлой разросшейся вокруг растительности и развел костерок. Устроившись поудобнее, достал из сумки ломоть вяленого мяса. Едва он дожевал последний кусок, дрема навалилась на него с непосильной тяжестью. Откуда то, будто из иной реальности, до него донеслась убаюкивающая мелодия. Чем-то она напоминала нежное пение флейты в покоях туранских сибаритов, но была в тысячу раз проникновеннее. Она прочными цепями сковала его и потащила куда-то в сумрачные глубины.
Сон не дал успокоения. И сон ли то был? Конан словно провалился в темный ледяной омут. Какое-то иррациональное чувство тоски и обреченности охватило его разум. Мгла застилала взор, но он всем существом осознавал, что рядом скрывается смерть, или даже нечто похуже.
Так, дикий зверь чувствует приближение опасности, хотя даже не знает с какой стороны ее ждать. К варвару пришло понимание, что он здорово просчитался, выбрав это место для ночлега. Таинственная сила, обитавшая здесь, словно ловчую сеть набросила на него наваждение. Он попытался стряхнуть ее с себя, но сеть сжималась все плотнее, а свинцовый груз привязанный к ней, тащил Конана на дно омута.
Меж тем, мелодия все играла. Теперь она была преисполнена странной, болезненной тональности. Вибрирующая сила ее нарастала, и вот она заполнила его голову гипнотизирующей монотонноcтью. Он несколько раз проклял свое желание переночевать в этом месте, прежде чем забвение окончательно поглотило его.
Чувство реальности вернулось внезапно. Его словно выбросило на поверхность из темнейшей пучины. Кожу снова обдувал ветер, но даже он не мог перебить зловония, исходившего откуда снизу. Страшная тяжесть в руках свела от боли его мышцы. Он сжимал в руках ту самую глыбу, рядом с которой развел костер. Пальцы его разжались, освобождаясь от нестерпимой тяжести. Камень упал, расколовшись надвое.
Он не мог поверить - с этой громадиной в руках, он почти вышел за пределы кромлеха. Что за сила могла настолько подчинить себе его волю?
Вонь ударившая ему в ноздри исходила из провала на месте лежавшего камня. Конан с необыкновенной ясностью понял, что медлить сейчас нельзя - нужно бежать или сражаться. То, что в следующий миг явиться в этот мир из недр земли вряд ли имеет что-то общее с тварями земными. Но мысль стать дичью, которую во тьме преследует неведомая тварь, заставила его внутренности похолодеть. Да уж, незавидная участь. Уж лучше встретить судьбу лицом к лицу.
Конан выхватил меч и шагнул к краю ямы. Ужас глубин не заставил себя ждать. Он вырвался ему навстречу из колодца с клубящейся тьмой. Что-то хлестнуло его по лицу, отбросив назад. В глазах зарябило, и ему едва ли удалось рассмотреть, кто же явился перед ним, прежде чем рука с мечом уже нанесла инстинктивный удар. Лезвие с мечом столкнулось с чем-то плотным, словно кожаный гирканский доспех. Силы удара не хватило, чтобы разрубить этот материал, но нападающий захрипел и подался назад. Трехпалая лапа вцепилась в клинок, пытаясь вырвать его, но кромка лезвия оказалась слишком острой, чтобы это осталось без последствий - существо отдернуло конечность, оставляя на тусклой стали кровавый след.
А в следующий миг, оно исчезло во мраке. Конан услышал хлопанье крыльев и через несколько секунд уже стоял на холме в полном одиночестве.

* * *

Крепость Гронибар величаво возвышалась над обветренной пустошью. Крутые стены поднимались на десятки локтей, в бойницах, словно в глазницах древнего черепа затаился полумрак.
Но крепость была не мертва, и хотя смерть уже была на пути к ней, те, кто жил в ее стенах об этом и не подозревал.
Кумлах - последний владыка крепости, провел рукой по волосам, той, что дремала в его постели. Девушке едва исполнилось шестнадцать зим, и ее грациозная красота вступала в пору расцвета, увы, недолгого для здешних суровых мест. Он взял ее по праву силы, также как не так давно взял эту крепость у ее престарелого и беспечного хозяина. Некогда безродный наемник, сейчас он нечасто вспоминал о походных кострах и жестоких рубках.
Врагов у Кумлаха хватало от Немедии до Турана, и однажды он пришел к мысли, что Гронибар не самое плохое место, чтобы переждать, пока о его похождениях немного подзабудут. Крестьяне бывшего владельца Гронибара, с той же отрешенной покорностью снабжали его людей продовольствием и собственными дочерьми для утех. Постепенно Кумлах начал входить во вкус феодальной жизни, и не смотря на прохладный климат Пограничья, все меньше думал о том чтобы сняться отсюда и вернуться к лихим сраженьям под чужими флагами.
Девушку кажется, звали Алией. Он еще не успел ее толком узнать, да и сейчас ее прошлое ему было мало интересно. Она была рабыней его соседа, с которым Кумлах затеял спор из-за земли. Спор, вылившийся в хорошую потасовку, позволившую размяться его бойцам, и закончившуюся победой хозяина Гронибара. На первый раз он довольствовался контрибуцией, среди которой он получил и юную заморянку. Она была чудо как хороша, эта Алия. Лет пятнадцать назад, Кумлах возможно даже был бы до безумия очарован. Но и сейчас, наблюдая, как она встает с постели, смело, подставляя свое гибкое тело его взгляду, он задумался - не пора ли завести наследников?
- Куда ты, женщина? Разве я разрешил тебе уйти?
Девочка не сразу отреагировала на его слова, словно находилась в полузабытье.
- Музыка, господин. Слышите? Кто-то играет снаружи. Странно, правда?
Кумлах ничего не слышал и только пожал плечами.
- Тебе мерещится. Иди-ка лучше ко мне.
Однако, Алия больше не отреагировала на его слова. Девушка подошла к окну и откинула занавеску из шкуры. Но вместе с прохладным воздухом в комнату проникло жуткое зловоние. Кумлах не сразу понял, что произошло. Какое-то неуловимое движение и сдавленный крик, больше похожий на писк задавленного зверька, и в следующий миг - девушки уже здесь не было.
Воин выругался и забыв обо всем рванулся к окну. Снаружи стояла непроглядная темень. Стараясь увидеть хоть что-то, он почти по пояс высунулся из окна. И тогда, до его слуха донеслись звуки, от которых ему стало дурно. Уму непостижимо, но они раздавались сверху! Так отчаянно кричат лишь люди, с которых заживо снимают кожу. Что-то горячее пролилось ему на лицо и солоноватый привкус капли скатившейся к его губам не оставил никаких сомнений.
Шатаясь словно в бреду, Кумлах кое-как нашел ножны с мечом и отворил дверь. За нею было пусто - не в его характере было держать рядом охрану.
- Реннар! - хрипло прокричал он, и не дожидаясь ответа бросился к лестнице ведущей на крышу.
Узкие лестничные пролеты казались бесконечными. Проклятая сытая жизнь за эти три года безделья сделала свое дело - дыхание быстро сбилось, а сердце готово было разорваться. Наконец он добрался до чердака центральной башни. Трухлявая дверь на крышу вылетела под ударом ноги, и воин слепо бросился навстречу ночной тьме. Сейчас страх перед неведомым отступил, подавленный первобытной яростью хищника. Кем бы ни был ночной похититель, Кумлах жаждал взглянуть в его глаза, когда добрая немедийская сталь его клинка погрузится глубоко в черное сердце. Истинный страх еще ждал своего часа.
В порывах ветра он расслышал хлопанье тяжелых крыльев. Ледяной воздух рассеивал смрадные миазмы, но они еще не успели исчезнуть окончательно. Кумлах лихорадочно озирался, но никого не видел. Во имя всех богов, что же здесь творится?
На лестнице снизу раздался топот cапогов и кряхтение дородного Реннара. Но Кумлах не стал дожидаться охраны и бросился в ту сторону, откуда услышал (если ему не показалось) хлопанье громадных крыл. Ноги его заскользили, и он едва не вывалился за парапет башни. Пальцы намертво впились в древнюю, замшелую кладку. На краткий миг он увидел черную тень мелькнувшую среди звезд, а затем, взгляд его сместился вниз, к подножию крепостной стены. Там что-то белело. Отсюда едва ли что-то можно было разобрать, но у него не было сомнений, в том, что там лежало. Совершенно бессознательно он коснулся жидкости разлитой по камню и вдохнул запах крови Алии.
- Что здесь стряслось, Кумлах? - на лице Реннара и прочих воинов читалось крайнее недоумение. - ты вопил, словно за тобой гнался демон. Что это за кровь? Кто осмелился напасть на тебя?
Кумлах выпрямился, отирая кровь с лица.
- Это я гнался за демоном! Но тот, будь он трижды проклят, ускользнул.
Люди Кумлаха озадаченно переглянулись, не зная что сказать.
Хозяин замка угрюмо прошел мимо них под защиту старинных стен.

* * *

Киммериец не в первый раз заглядывал в глаза сверхъестественному. Возможно, даже слишком часто для своих лет. Это не радовало его, и тем более не могло не оставить след в его душе. Память живо подбросила череду воспоминаний о пещере с ожившей мумией некоего вождя, мерзкой змееподобной твари в покоях немедийского аристократа и иные ужасы с которыми ему приходилось встречаться. Каждый раз, давая зарок не впутываться в подобные ситуации, он не мог поверить, когда это происходило с ним вновь и вновь. Будто боги тьмы развлекались с ним как с пешкой в своих играх. Поневоле, такая мысль все больше укоренялась в нем, и лишь особенности характера, не обделенного стойкой волей да прагматичностью, оставляли его рассудок прежним, тогда как многие на его месте давно бы с ним распрощались.
Но что за демона он освободил, и чем это грозило ему теперь? Да и ему ли одному? Окружающая местность выглядела безлюдной, но кто знает, куда эта тварь способна была забраться, тем более обладая крыльями. Он так и не успел толком рассмотреть ее - все произошло слишком быстро. Но в том, что тварь умеет летать, сомнений не было.
Его взгляд вновь остановился на зияющем провале. Плита закрывавшая его теперь была разбита и не могла больше послужить преградой для таящегося во мраке зла. Конан подошел к одному из стоящих вертикально монолитов - налег для пробы плечом. Нет, даже не стоит и пытаться опрокинуть его на колодец. За многие века камень основательно ушел в землю. Здесь понадобится помощь не менее десятка дюжих парней. И не было никакой уверенности, что они могут быть где-то поблизости.
Конан промокнул кровь стекавшую по лицу. Хлесткий удар не то лапы, не то хвоста едва не вышиб ему глаз, и оставил на лице изрядную отметину. Только сейчас, постепенно приходя в себя он ощутил отзвуки поднимающегося в душе страха. Это место теперь виделось совершенно по иному. Оно дышало смертельной, противоестественной угрозой.
Пока он спускался вниз, его посетила мысль, что возможно этот холм является искусственной насыпью, под которой покоится строение немыслимой древности. Проверять это не было никакого желания, так что вряд ли он когда-либо узнает правду. Но мысль о природе вырвавшегося наружу ужаса, упорно не хотела оставлять его.

* * *

Слуги завернули тело в парусину и отнесли к раскапываемой яме. Обветренная, твердая почва даже после дождя поддавалась с трудом и могильщикам похоже предстояло работать до рассвета.
К наблюдавшему за этим процессом Кумлаху подошел Реннар.
- Быть может, это иглофийский кондор залетел в наши края? Я слышал такое случалось в этих краях.
Кумлах повернул голову и в упор пристально посмотрел на Реннара
- Кондор, говоришь? Ты видел тело моей рабыни? Такое могло сотворить обыкновенная птица? И все за считанные мгновения!
Лучше бы он не видел ее. Лучше бы он не подходил к ее телу. Мгла и растрепанные волосы частично скрыли подробности, но ему с необыкновенной до дурноты отчетливостью запомнился блеск кости сквозь розовые лохмотья кожи. И застывший полный муки взгляд на безобразной кровавой маске..
- Алия говорила, что услышала музыку. Как будто кто-то или что-то выманило ее наружу своей дьявольской мелодией. В любом случае, все, что мы знаем - эта тварь имеет крылья и наверняка не собирается так просто убираться отсюда. Выстави на караульных башнях лучников и прикажи стрелять во все, что летает и по размерам крупнее летучей мыши.
А я пока проедусь по окрестностям.
- Я с тобой. Нечего тебе делать здесь одному.
- Ты будешь за всем следить здесь, Реннар. Я возьму десяток крепких парней и осмотрюсь немного.
Ветер бросал в лицо мелкие капли моросящего дождя, но Кумлах, в свое время отходивший в наемниках, не обращал на непогоду внимания. Он решил отъехать подальше от крепости и расставив засаду в нескольких местах, затаиться в ожидании ночного визитера.
Во главе десятка воинов он спустился в узкую, извилистую лощину. Выглянувшая из-за мглистых туч луна придала и без того мрачному месту мертвенный оттенок. Кумлах изучал каждый куст и дерево среди встречавшихся редких рощиц. Пальцы натягивали тетиву при малейшем шелесте ветки. Он и остальные, так были сосредоточены на каждой мелочи, что появление на дороге рослого человека в плаще показалось почти сверхъестественным.
Какой-то миг Кумлах размышлял, не стоит ли всадить в незнакомца стрелу, прежде чем его плащ возможно развернется в громадные крылья, которые унесут порождение тьмы в безопасные небеса. Вместо этого Кумлах выкрикнул:
- Эй, ты! Назови свое имя!
Человек остановился, распахнув плащ под которым сверкнула промасленная кольчуга. Это был настоящий великан, крупнее любого из его воинов, за исключением разве что медведеподобного Реннара. Но тот был дороден, а этот, насколько он мог видеть строен и в два раза моложе. Правая рука воина легла на эфес меча.
- Конан. А ты кто такой?
- Я - Кумлах, хозяин Гронибара. Ты на моей земле.
По мере приближения, Кумлах заметил на лице пришельца кровь, продолжавшую сочиться из ран на лбу и виске. Изрядная царапина тянулась до скулы.
- Я вижу, ты ранен?
- Это пустяк, в сравнении с тем, чего я избежал. На твоей земле поселилась смерть, хозяин Гронибара.
Кумлах оглянулся, и увидел, что его воины нацелили на пришельца луки. Не лишняя предосторожность. Каждый из его людей, включая его самого, в прошлом был наемником и не единожды смотрел в лицо смерти. Однако, одного взгляда хватило бы, чтобы понять, что любой из них мало что стоит в бою против этого головореза.
- Если ты про крылатую тварь, то я внимательно выслушаю все, что ты сможешь поведать о ней.
- Для начала, пусть твои псы уберут стрелы. И дай мне вина, смочить горло.
Кумлах счел его требования вполне резонными и отдал распоряжения. Конан не спеша отхлебнул из фляги. Все это время он, то и дело бросал взгляд на небеса.
- Так ты видел того, кто убивает на моей земле?
- Я дрался с ним, и хотя это едва не стоило мне жизни, он тоже не рискнул продолжить бой со мной. Я кажется даже ранил его.
- Кто это был?
- Будь я колдуном, я наверняка сказал бы тебе. Но я могу лишь предполагать, что это какой-то демон или вампир. Я не силен в ярких описаниях, но, клянусь Кромом, эта тварь - истинный выходец из преисподней.
- Где ты повстречал ее?
- Мне попался на пути заброшенный кромлех на холме. Именно от туда она и выбралась.
Киммериец не спешил выкладывать всю правду до конца. Лишние слова могли запросто обернуться против него, а он не горел желанием лишний раз отстаивать свою жизнь, пускай не перед адской тварью, а перед десятком головорезов. Да, в некоторой степени в произошедшем была его вина, но, с другой стороны, все каверзы, которые умеет подкинуть жизнь не предусмотришь. Он поднял заговоренный камень не владея собой, но зато теперь, по собственной воле выпустит кровь из злокозненной твари.
- Я кажется знаю, о каком месте ты говоришь. Крестьяне обходят его за лигу, хотя доподлинно никто не знает в связи с чем. Здешний народ - глуп и нелюбопытен, но страх перед Одиноким Холмом у них в крови. Правда… на отшибе деревни когда-то жил колдун и знахарь. Он может знать поболее прочих, и подсказать что-то дельное. Не желаешь ли примкнуть к нам, Конан?
Киммериец сейчас желал оказаться как можно дальше отсюда, но подвергать сомнению свое мужество было не в его характере. Или все-таки здесь была замешано чувство вины? Он решил не тратить время на эти размышления и согласно кивнул.
Кумлах распорядился, чтобы двое лучников, на всякий случай, остались в засаде в ожидании ночного летуна. Лошадь одного из них досталась Конану.
- Что ищешь в этих краях, Конан? - продолжил осведомляться Кумлах.
- Я иду в Замору, а может и дальше. Не берусь говорить заранее.
- Наемник? По всему видать, меч тебе не в диковинку. Пошел бы на службу ко мне?
Конан отрицательно мотнул головой.
- Нет, эти места не по мне. Здесь я сопьюсь со скуки.
- Хочешь быть там, где много событий? Понимаю, сам таким был когда-то.
- И это тоже.
В неверном свете звезд, они выехали из узкой лощины и повернули под гору, едва виднелись погруженные во мрак строения.

* * *

Крылатая фигура бесшумно опустилась перед покосившейся хибарой. Земля вокруг дома было уставлено примитивными магическими символами и фетишами, недвусмысленно говорившими о том, кто здесь обитает. Неподалеку от входа сидел человек. Он помешивал угли в разведенном костре.
- Я услышал твой зов, пришелец из тьмы, - произнес старый колдун. - и я знаю о подобных тебе. Мой отец и отец моего отца не раз вспоминали легенду о подземном народе. Люди, что боялись дневного света, приходили сюда темными ночами и похищали наших мужчин и женщин. Сперва, мы думали, что для того, чтобы они служили подземному королю.
Существо приблизилось и теперь их разделяло только пламя костра.
- Один из моих предков смог бежать из вашего мира. Он говорил о глубочайших пещерах где царит вечный полумрак. Там высятся башни подземного народа. Мы считали их своим ночным кошмаром, но не знали, что там, в чреве земли таится нечто гораздо более страшное.
Старик поднял глаза. В них было кротость и смирение перед судьбой.
- Мой предок говорил о крылатых демонах, что гнездились в стенах пещер на недоступной высоте. Для подземных людей они были неуязвимы и должно быть, со временем стали богами. Богами, которым они приносили пищу, привязывая ее у подножия стен.
Мой спасшийся предок указал то место, откуда приходит подземный народ. Лаз был закрыт, а то место стало запретным для посещения. Люди перестали пропадать, и так было много лет. Но это не могло продолжаться вечно. Я всегда знал это.
Тварь до того стоявшая, склонив, будто в задумчивости голову набок, вперилась в него поочередно каждым из багровых глаз, расставленных, словно у птицы. Старик увидел рубленую рану у нее на груди. Жуткий, змееподобный нарост на жуткой морде, поднялся покачиваясь в верх и раскрылся, словно бутон хищного цветка. Звуки полившиеся из него складывались в некий вид мелодии, какую могли бы играть свирель или флейта. Мелодия окутывала разум словно зыбкая кисея.
- Так ты оставишь мне жизнь? Какой ценой?.. Да, я понимаю. Я уже слышу, как они едут.

* * *

Стихия окончательно унялась, и теперь на пустошах царило мертвенное спокойствие. Деревня казалась совершенно обезлюдившей. Никто даже не попытался выглянуть на стук конских копыт. Да что там, даже дворовый пес не встретил всадников хриплым лаем. Страх полноправно угнездился здесь.
Будить старика не пришлось. Несмотря на предрассветный час, тот сидел на пороге своей глинобитной хижины, закутавшись в меха. Издали, Кумлах даже не сразу опознал его.
Старец поднял седую голову и откинул меховой капюшон. Бесцветные глаза сощурились изучая лицо вождя наемников, затем Конана и остальных. Кумлах смерил его взглядом, словно сомневаясь, того ли человека искал.
- Вижу, тебе тоже не спится этой ночью, колдун.
- Так и есть, господин, - сухо, и не без старческой надтреснутости в голосе, ответил тот. - когда черные тени мелькают над головой, спать - значит погибнуть. Простые люди приходили ко мне и принесли недобрые вести.
- Я хочу узнать, что за тварь хозяйничает на моей земле, и как мне ее изловить. Ты можешь, что-то рассказать мне?
Знахарь ухмыльнулся, выставив на обозрение гнилые пеньки зубов.
- Я ведь простой знахарь, не более. Много ли мне может быть известно?
Длинный сухой палец поднялся, указывая на киммерийца.
- Он может рассказать тебе гораздо больше моего. Ведь неспроста он носит эти раны.
Конан сохранял внешнее спокойствие, хотя в душе боролся с желанием схватить старика за бороду и проверить ее на прочность.
- О чем ты сейчас говоришь, старый дьявол? - холодно произнес варвар.
- Ты знаешь о чем, и тебе не уйти от ответа, - кивнул старик. - ты повинен в том, что по этой земле разгуливает смерть.
Конан положил ладонь на рукоять меча. Глаза его недобро сверкнули из под насупившихся бровей.
- Я и не отрицаю, что был на том холме. Я уже говорил тебе об этом Кумлах, и если ты дашь мне все объяснить…
- Так это ты выпустил демона?
Конан замешкался. Кривить душой он не желал, но правда не сулила ничего хорошего. Однако, прежде чем он нашел подходящие слова старик продолжил обличение.
- Этот бродяга думал, что на Одиноком Холме стоит могила знатного человека, - усмехнулся знахарь. - будь осторожен, Кумлах. Он рассчитывал ограбить ее и по этой причине, снял монолит преграждавший вход. Когда ужас освободился, этот варвар поклялся ему в верности. Ты сам видишь метку демона на его челе.
Ошеломленный киммериец уже готов был схватить лживого старикана за горло и вытрясти из него признание. Однако времени на это у него уже не осталось. Кумлах сделал знак воинам и их мечи покинули ножны. Конан обнажил клинок и принял удар ближайшего. Киммериец отбил меч и вскрыл горло всадника. Второй попытался достать его длинным палашом, но его колющий выпад был парирован. Следующий удар меча киммерийца отправил воина в мир мертвых вслед за предыдущим.
Он отбросил все попытки оправдаться перед жаждущими его смерти людьми. И пламя боевого безумия запылало в его крови
Люди Кумлаха тем временем окружили киммерийца. Пораженные его быстротой и мастерством, они все-же не думали отступать. Биться в седле было не просто, но Конан в свое время хорошо овладел этим искусством в туранской армии. Сейчас перед ним было шестеро всадников, не считая Кумлаха. Но, в такой позиции, реально учавствовать в схватке могли не больше двух. Можно было лишь опасаться получить стрелу от тех, что остался позади.
Конан рубанул по голове еще одного солдата. Его конь попятился назад, мешая атаковать остальным. За это время варвар ударом кулака раздробил челюсть второму противнику, сбросив его под копыта собственного коня. Его взгляд приметил небольшой топорик у седла. Выхватив его, он метнул его в лицо лучника, уже доставшего из колчана стрелу. Кровь и мозги несчастного забрызгали находившегося рядом Кумлаха.
Конан направил коня прямо к хозяину Гронибара.
- Дьявольский выродок! - рявкнул Кумлах. - и почему я тебя сразу не прикончил…
- Дурак! Старик лжет тебе, - успел бросить Конан, прежде чем сошелся с очередным воином. Короткая стычка вновь закончилась в пользу киммерийца.
- Лжет, говоришь?
- Я не знаю почему он наговорил на меня, но видит Кром, сейчас он мне все расскажет. Да, тварь освободилась из-за меня, но не по моей воле. Она насылает чары, и руководит человеком, когда его разум дремлет. Я не присягал ей на верность, как говорил твой колдун!
- А где колдун? - cпохватился вдруг Кумлах.
Один из воинов по его приказу спрыгнул с коня и вбежал в хижину. Не прошло и нескольких биений сердца, как от туда раздался истошный крик. Кумлах рванулся к порогу, но тут, нечто, подобно снаряду пробило соломенную крышу хижины. Все подняли головы. Наверху, нелепо взгромоздилось черное существо. Никто из очевидцев не мог представить, что подобное можно встретить в подлунном мире. Его продолговатый череп, на изогнутой как у грифа шее имел продолжение в виде извивающегося отростка, схожего со слоновьим хоботом. Однако, "хобот" неведомой твари заканчивался чем-то больше всего напоминающим раскрытые лепестки лилии, усеянные изнутри иглами зубов. Эта мерзость сейчас издавала тонкое шипение, но сквозь него порой проскакивали знакомые гаммы, и Конан вспомнил о чарующей мелодии, что посетила его во сне.
Какой-то миг, его выпуклые глаза изучали людей, но раньше, чем кто-то успел сделать хоть какое-то движение, оно расправило перепончатые крылья поразительных размеров и оттолкнулось от своего насеста мощными задними лапами. Прыжок отправил тварь на полсотни локтей в-верх, где ее подхватил поток ветра и она спланировала куда-то за пределы видимости.
Конан подхватил лук и колчан одного из убитых им солдат и пустил коня в галоп. Кумлах же все-таки решил переступить порог. Он не рассчитывал увидеть что-то обнадеживающее - так и получилось. Колдун и воин были мертвы, без сомнения. У первого было перерезано горло, второго же вскрыли от паха до грудины. В застывшем взгляде читалось безумие. Как и у Алии. Должно быть тварь окопалась в доме колдуна, чтобы набраться сил и переварить сытный ужин. Старик подпал под действие дьявольских чар и говорил по ее указке. До конца правду сейчас уже не узнать.
Кумлаха охватил дикий, неконтролируемый ужас. Не было сомнений, что в его владениях хозяйничает демон подземного мира, и все, кто здесь находятся, воин то или крестьянин - не более чем корм для него. Руки его затряслись. Он видел демона и остался жив. Надолго ли?
Кто-то шагнул к нему сзади и Кумлах рефлекторно нанес удар . Последний из оставшихся здесь солдат (идиот, подошел слишком тихо и неожиданно) со стоном сполз на пол. Кумлах выругался. Парню уже было не помочь - пузырящаяся кровь хлестала из горла. Единственное, что осталось сделать, это прекратить его муки вторым ударом.

* * *

Конан мчался сквозь ночь, высматривая на небесах крылатый силуэт. Его слух напряженно ловил каждый звук. Все казалось каким-то ирреальным, но варвар ни на секунду не ослаблял бдительность. Конь под ним тревожно фыркал - значит, смерть таилась поблизости.
Он уже решил было повернуть к Одинокому холму - вполне возможно, что чудовище решило вернуться в свое логово, - когда его окликнул чей-то голос.
- Эй, варвар! Куда это ты собрался?
Конан натянул поводья. Перед ним вышли двое оставшихся в засаде солдат.
- В Аквилонию, мать вашу растак! Вы что, прохлопали крылатого ублюдка?
- О чем ты? Ты первый, кого мы увидели.
Конан мрачно сплюнул.
- Гори все в аду! Похоже тварь где-то затаилась до следующей ночи. Или… вернулась к дому колдуна. Там ей сейчас есть, чем поживится.

* * *

Владыка Гронибара вернулся в седло и тронулся обратно. Сейчас он был подавлен и желал забыться в одиночестве за чашей вина. Еще этим днем он сознавал себя полновластным хозяином этих мест. Жизнь каждого на его земле, зависела от его милости. Но вот, судьба как будто решила дать ему пинка, послав сначала чудовище перед которым он бессилен словно младенец. А затем чужестранца, что безнаказанно, почти играючи вырезал почти десяток его людей. Нет, без доброй чаши вина ему сегодня не справится. Однако прежде он соберет всех своих воинов и спустит их на варвара. Так просто тот не отделается, чьим бы слугой он там не являлся.
Тьма вокруг была наполнена тревожными шорохами трав и ветвей. Месяц, нежданно вырвавшийся из плена туч, придал всей местности оттенок чего-то нездешнего. Миг, и бесформенная тень мелькнула в его свете с непостижимой быстротой.
Что-то тяжелое камнем упало на Кумлаха. Вокруг шеи обвились кольца твердого жгута. Раньше, чем Кумлах успел что либо сделать, чудовищная сила буквально вырвала его из седла и понесла в верх. Окружающий мир бешено завращался перед глазами. Воин попытался вздохнуть, но жгут на шее все сжимался. Лапы с крючковатыми, словно у грифа когтями, располосовали одежду и вцепились ему в ребра железной хваткой. Горячая кровь пропитала лохмотья. Никогда он еще не испытывал такой беспомощности. Невыносимая боль заставила его вспомнить о дыбе в тюремных застенках Немедии.
Что-то резко ударило его крылатого похитителя. Чудовище сделало вираж и спланировало вниз. В десятке локтей от земли оно выпустило бесчувственное тело Кумлаха и приземлившись, скачками бросилось на явившегося противника.
Конан выпустил вторую стрелу, пробив складки на шее монстра, чуть повыше от первой. Затем, лук в его руках уступил место мечу. Киммериец спрыгнул с седла и рванулся навстречу.
Жуткий "хобот" монстра рванулся к шее варвара, но столкнулся с холодной сталью. Могучий удар начисто отсек зубастый жгут почти наполовину. Кровь из перерубленных артерий забила ключом. Тварь ошеломленно попятилась, но Конан не дал ей опомниться и вонзил меч в костистую грудь. Однако в этот раз передняя лапа успела вцепиться в запястье варвара, прежде чем он отвел руку для нового удара. Монстр всем весом навалился на варвара, пытаясь повалить его с ног. Обрубок "хобота", лишенный зубастой пасти бесполезно шлепал по его лицу заливая кровавым ихором. Мощные крылья били во ве стороны. Конан отставил одну ногу назад, крепче упираясь в землю и стараясь удержать загнутые когти, что пытались добраться до его незащищенной кольчугой шеи. Его меч вывалился из раны в груди монстра и находился где-то под ногами.
Конан напряг мышцы в неимоверном усилии и оторвав от себя лапы монстра вскинул его над головой и затем со всего духу грохнул о землю. Тварь продолжала трепыхать крыльями, но варвар не дал ей подняться. Он прыгнул ей на спину, прижав оба крыла коленями к земле и поискал глазами меч. Выходец из подземного мира неутомимо извивался под его весом. Казалось, обильная потеря крови нисколько не влияла на его силы. Конан врезал ему по затылку несколько раз - это оглушило монстра. Только тогда он смог дотянуться до меча. Схватив длинную, истертую рукоять, он привстал и с размаху всадил клинок в кожистый череп, пробив его насквозь, так что острие ушло в землю с другой стороны.
Конан тяжело поднялся. Тело начинало наливаться болью и усталостью. Только сейчас он увидел, что когти твари все-таки разодрали звенья кольчуги в нескольких местах, вместе с кожаной подкладкой и льняной рубахой. Оттуда сочились ручейки крови. О исполосованных запястьях не стоило и говорить.
Конан оторвал несколько лоскутов от рубахи и принялся перевязывать раны, посматривая на затихающую агонию пригвожденного монстра. До его слуха донесся стон. Он бросил взгляд в ту сторону и увидел Кумлаха. Владыка Гронибара только что очнулся после удара о землю, но явно был не в состоянии подняться самостоятельно. Лишь только попытавшись сделать это, он скривился от боли.
- О, Митра милосердный! Кажется, у меня сломаны ноги.
- Сочувствую, - Конан потуже затянул последний узел и освободил свой меч.
- Не верю своим глазам! - искренне удивился Кумлах, когда стряхнул кровь с ресниц и увидел издохшую тварь, - ты все-таки разделался с ним. В одиночку.
Конан ничего не ответив пошел к коню. Тот находился поодаль, по преженему опасаясь приближаться к монстру.
- Эй! - окликнул варвара Кумлах, - не собираешься же ты бросать меня здесь, беспомощного? Я теперь твой должник, и будь уверен, расплачусь по полной.
Конан взобрался на коня и подъехал поближе к искалеченному наемнику.
- Не переживай, я позову сюда твоих людей. Кроме как на носилках тебя отсюда уже не вывести.
Кумлах кивнул. Чтож, возможно он и сможет простить этого варвара, будь он неладен. Но плетей бы дать не мешало.
Конан набросил на него остатки своего плаща и поехал в сторону Гронибара.
От дохлого монстра несло еще сильнее, чем от живого. Кумлах боролся с дурнотой, но она то и дело подкатывала к горлу. О, боги, даже на поле брани он не сталкивался с такой вонью. Время как будто замедлило свой ход и ему начало казаться, что киммериец пропадает уже битый час. На дальнем краю горизонта уже занимался алый рассвет.
Вначале Кумлах услышал далекий конский топот. Но тревога едва успела отпустить его, как гораздо ближе он услышал совсем иной звук, заставивший его обмереть. Хлопанье крыльев.
- О, Митра, помоги мне, - одними губами прошептал он.
До сего момента ему почему-то и в голову не приходило, что из подземелья могла выбраться отнюдь не одна тварь. Кумлах потянулся к поясу, где должен был находиться кинжал. Если Реннар не успеет, ему ничего не останется, кроме как…
Волшебная, пронзительно жалобная мелодия коснулась его слуха. Она проникала все глубже, заставляя забыть о боли, страхе, и бесполезном кинжале в собственной руке.
А пламя рассвета все не разгоралось, будто боги ночи отчаянно не желали уступать отведенное им время.